Глава 4

Миссия в «Вечный город»

15

До отъезда из Каира оставались считанные дни, резидент вызвал к себе Радзянского и дал указание, касающееся оперативного контакта: «Сворачивай работу с Историком, он неперспективен. Дело сдай в архив».

Настоящее имя Историка было Халед Валили. Он был молод и доверчив. Лев часто встречался с ним, и последняя встреча могла стать переломной, поскольку Историк сообщил, что накатал письменный отчет на двух страницах о каких-то группировках, ориентированных на западные страны. Осталось только указать место, где он может оставить документ.

– Друг мой Халед, – Лев увлек Историка подальше от мечети Аль-Азхар, где произошла встреча, – лучше расскажи про состав резидентуры ЦРУ и их деловые связи среди местного населения.

Халед округлил глаза.

– Да где же я возьму такие сведения?!

– А-а! – многозначительно произнес Араб. – Вот когда достанешь, мы и поговорим. Сроку тебе – два дня. Ладно, ладно, шучу. Я тебе скажу только одно: мой шеф зажрался, назвал тебя техническим курьезом.

Впоследствии этот «курьез» стал внештатным сотрудником египетской разведки «Мабахис», активно сотрудничающей с советской разведкой. Историк представлял некоторый, чисто закулисный, интерес, но давнее решение каирского резидента никто не отменял; и, кроме души и тела, частично Халед Валили пребывал в ипостаси печатных страниц в пыльной папке архива.

Следующая встреча с Историком состоялась спустя тринадцать лет. Халед выглядел опытным, знающим и... напуганным.

– Как ты нашел меня? – искренне удивился он.

Лев приехал в Каир, чтобы встряхнуться после тяжелой работы в подразделении «Набат», и развлечения ради, вспоминая оперативную молодость, без труда отыскал «технический курьез». Раньше Халед жил в живописном и шумном квартале с узкими улочками, неподалеку от мрачного кладбища Баб-Аль-Вазир. Пара вопросов отощавшему представителю душного квартала, зеленоватая бумажка в десять американских долларов, и Радзянский едва отбился от счастливца, который схватил Араба за руку, намереваясь таким вот образом отбуксировать благодетеля к порогу дома Халеда.

– Тебя расконсервировали, – снова пошутил Лев, умело надевая маску мрачности. – Надеюсь, за двенадцать лет ты определил деловые связи ЦРУ. Да, нет? – он продолжил давление, но быстро сдался. – Я снова пошутил, друг мой Халед. Пойдем выпьем. Ты по-прежнему предпочитаешь виски?..

В течение последних лет Радзянский трижды встречался с Историком и все время видел его обеспокоенные глаза. Его забавляла эта игра, от которой отказаться он не мог. Он держал Халеда Валили в напряжении. Один раз попросил заехать за ним к российскому посольству, спросив, какая у него машина. Историк уже давно выяснил, что его давний вербовщик не работает в посольстве, но отказаться от встречи не мог.

У Радзянского была открытая виза, но он воспользовался услугами туристической компании «Москва-тур» и вместе с группой вылетел в Каир. Настроение было превосходным, он почти с жадностью вдыхал раскаленный воздух Египта, страны, которую полюбил и навещал как минимум раз в два года; именно навещал, одухотворяя древнее государство, думая о нем как о живом существе.

На следующий день, отдохнув от перелета и традиционного общения между членами туристической группы, Лев созвонился с Халедом, наведался в фирму проката автомобилей и заплатил за «Опель Омегу» вишневого цвета.

С 1997 года Халед Валили перешел на спокойную и прибыльную работу – возглавил отдел по охране древних монументов Гизы. Основная работа подчиненных Халеда противоречила коренным задачам и состояла в том, чтобы незаконно взимать с туристов деньги за восхождение в предутренние часы на пирамиды. Разовый пропуск стоил порядка ста американских долларов.

Радзянский оставил машину в километре от основного монумента и остальной путь проделал пешком, обходя дамбу, нависшую над поселком Назлет-эль-Самаан.

Халед уже поджидал старого знакомого. Радзянский отметил и изменившийся взгляд, и сам облик «технического курьеза». Форменная рубашка с блестящими пуговицами туго обтягивала выпуклый живот, усы с проседью обостряли снисходительную ухмылку, а пот, проступивший на благостном лице араба, казался елеем. Радзянский улыбнулся, ибо Халед напомнил ему великого комбинатора, шарахнувшегося от рукопожатия компаньона: «Нет, нет, не обнимайте меня. Я теперь гордый... Теперь я командую парадом! Чувствую себя отлично».

– Халед, старина! – Лев похлопал его по плечу. – Годы идут тебе на пользу. Скажи честно, это пирамиды так действуют на тебя?

– Они, они, – правдиво ответил Историк. – Давно приехал?

– Мог бы и не спрашивать. Сразу к тебе. Как здоровье, Халед?

– Благодаря всевышнему. – Валили обратил пылкий взор к вершине золотоносной пирамиды и вежливо осведомился о самочувствии собеседника.

– Отлично! «Два неба идут ко мне», – ответил Араб «мертвым» текстом. – Знаешь, Халед, ведь я привез тебе денег.

– Хочешь забраться на пирамиду? – Валили принял деловой вид.

Лев рассмеялся:

– Вот уж действительно: у кого чего болит. Да я там каждый камень знаю! Нет, мне от тебя потребуется услуга иного рода. Нужно найти одного человека, русского, здесь проживает нелегально.

Последнее слово особо не понравилось стражу. Он насупился и покачал головой:

– Нет, Лев, я уже давно не занимаюсь такими вещами.

– Сначала спроси, сколько я тебе заплачу.

– Сколько? – сорвалось с языка араба.

– Три тысячи долларов.

– Хм... – Валили потеребил ус. Он жил в стране, где торг был едва ли не основой существования. Но прежде чем продолжить, осведомился: – Могу я спросить, на кого ты работаешь?

– Тебе ли не знать ответа... Но я скажу: это частное дело.

Капитан с сомнением покачал головой, зная, однако, что большего не добьется.

– Пятнадцать, – заявил он.

– Пятнадцать чего, – спросил Лев, ничуть не удивившись, – египетских фунтов? – Не дав собеседнику ответить, ибо прекрасно знал курс на рынке иностранных валют, продолжил: – Окончательная цена четыре тысячи... Десять?! Побойся бога, Халед! Он слышит тебя. Четыре с половиной.

– Пять, – завершил торги Валили.

– По рукам.

– Но я ничего не обещаю, – предупредил араб.

– Вот это здорово! – снова рассмеялся Радзянский.

– Заметь, Лев, я не спросил, кто этот человек и зачем он тебе понадобился.

– Я это заметил. Ты сразу перешел к денежному вопросу. Даже не спросил о сроках.

Историк нахмурился еще больше.

– Ладно, я попробую. У меня есть нужные люди. Но, – он выдержал паузу, – придется раскошелиться и на них. Как насчет дополнительной суммы?

На курсах разведчиков посвятили в непреложную истину: «За деньги можно завербовать любого человека, дело только в количестве». В случае с Халедом, которого Лев решил держать в определенных рамках, ни о какой дополнительной сумме речи быть не могло. Разве что премиальные. О них придется сказать, что, в общем-то, будет походить на послабление.

– Это твои проблемы, – ответил Радзянский. – Сделаешь работу, отчитаешься – кому и сколько. Может быть – повторяю: может быть, – я соглашусь поделиться расходами. В разумных пределах, естественно. Теперь о сроках. Человек мне нужен максимум через семь дней.

– Хорошо, я согласен. – Халед, часто кивая головой, выслушал все, что было известно Радзянскому об Игоре Белокурове. Работа сложная, прикинул он, хотя за неделю рассчитывал справиться. Пожалуй, опорной точкой может послужить счет о переводе полутора миллионов долларов в один из коммерческих банков Египта и номер факса, с которого по неосторожности, а скорее по причине злобы на партнеров беглец так или иначе дал знать о себе. Факс мог оказаться общедоступным, например, Белокуров мог дать его с телеграфа, в этом случае работа Халеда усложнялась.

Для Радзянского этот момент также был важен. Данные, полученные им от Левина и Хачирова, были известны не только ему, но и частному сыскному агентству, которое занималось установкой местонахождения Игоря Белокурова, и в них отсутствовала важная деталь: с одного ли факса были посланы сообщения на имя Кургаева и Иванова, представляющие две противоборствующих стороны. Хотя... С другой стороны, этот момент был не так уж и важен, все по своим местам расставит время.